Сегодня с утра вновь, как и каждый год 3 сентября, наблюдаю мерзкую пляску на костях жертв Беслана. Либеральная тусовочка снова заводит песню о том, что «годы идут, а виновные так и не названы и не наказаны».
Вообще главного виновного в трагедии Беслана давно уже свозили на опознание в мусорном мешке. То, что осталось от Басаева после операции по его ликвидации, опознали с трудом. По протезу ноги. И других виновных, которые имели прямое отношение к деятельности бандпополья, и к организации террористической атаки в Беслане, давно отправили на корм червякам.
Но нам снова, пытаются вбросить мысль о том, что есть еще какие-то виновные в трагедии. Говорил, и повторю — это все новые варианты басаевской методички. Нет никаких других виновных. В теракте виноваты те, кто пришел в убивать детей. В теракте виноваты те, кто установил СВУ в спортзале. Те, кто три дня не давали еды и воды заложникам.
Да, были вопросы, как террористы проехали с оружием в Беслан. Да, были вопросы, почему теракт не предотвратили, и кто несёт за это ответственность. Как я понимаю, следствие давно дало все ответы.
А рассуждения о том, что есть еще какие-то «виноватые» отталкиваются всегда от басаевского тезиса о том, что якобы террористы хотели вести переговоры о выводе войск из Чечни, а злой кремлевский режим устроил штурм.
При этом, напомню, что сам Басаев открыто заявил:
«Бригада шахидов «Риядус-Салихьийн» провела ряд успешных боевых операций на территории России. Взрывы двух самолётов — Отдел специальных операций. И операция «Норд-Вест» в городе Беслан».
То есть человек, устроивший взрыв двух самолетов, атаку на школу, говорит о том, что все это ради переговоров. Серьезно? Так вот это же он в своем заявлении написал, что взрыв устроили военные, что спецназ ФСБ «политики превратили в палачей», что цепь СВУ, установленных террористами не могла взорваться, а значит это был выстрел снаружи. И так далее. Все рассуждение о том, что дескать власть отказалась от переговоров исходят только и исключительно из басаевских слов, что он эти переговоры планировал.
То есть, годами, нам предлагается поверить упырю, который убивал людей, захватывал больницы, резал пленным головы. Понимаю, где сочувствие «Кавказскому Че Геваре» — Саиду Бурятскому, где Умаров активист, там и Басаев миротворец. И можно даже регулярно рассказывать, что в теракте виноваты не террористы, а атмосфера ненависти в стране. Что детей убивали не больные головой ублюдки, а офицеры ФСБ. И прочую басаевщину.
И все это с напыщенным надрывом и слезными переживаниями, якобы о заложниках. Мы нередко рассуждаем с коллегами о формах ведения современной войны. Терроризм одна из форм. Информационная война, идеологическая — другая форма. Евгений Месснер писал в своем труде «Мятежвойна», где он предугадал нынешнею форму войны четвертого поколения:
«Оккупация духовного пространства это абсолютная победа, свидетельствующая о то, что побежденный не только утрачивает способность отстаивать свои ценности, но полностью ассимилирует те «фальшивые» ценности, которые внедрил победитель.
Сражения на психологическом и духовном театрах мятежвойны могут происходить и в условиях отсутствия войны в классическом понимании этого слова».
Басаев давно отправился в Джаханнам. А его война продолжается. Другими людьми, в другой плоскости, но продолжается. Допускаю, что часть этих людей. продвигающих в информационном пространстве басаевщину, даже не понимают, что делают в силу личных убеждений и повышенной экзальтации. Тут важнее — понимаем ли мы, что это все еще та же война? С Бесланом, заложниками, всей страной.
Ну вот собственно, очень показательная история. Именно так выглядит пляска на костях. Масхадов ехал спасать заложников. А вы думали, что я преувеличиваю, когда пишу про то, что басаевские идеи продолжают войну.
Беслан — это очень далеко от Санкт-Петербурга. Это 2501 километр, если верить электрической карте. У некоторых стран расстояние от границы до границы меньше.
Беслан — это совсем рядом. Это 3 апреля 2017-го года, когда смерть пришла к нам в метро.
Нет ничего глупее, чем сравнивать — чьё горе горше. Там — дети, много детей. У нас тут — взрослые, прям сильно меньше. Что это меняет? Получится ли вспомнить вот так, не подглядывая в вики, сколько раз в наши города приходила смерть? Дикая, лютая, неизбирательная. Смерть, которая косила пассажиров автобусов и троллейбусов, спящих в своих постелях, спешащих с работы домой к накрытому столу или на свидание. Это всё нельзя забывать и прощать. Никогда.
Особенно потому, что война идёт не только там, где мы её видим. Идёт война за сознание, за души. «Активисты», «правозащитники», колдуны какие-то мерзкие — имя им легион — год за годом паразитируют на трагедиях, зарабатывая деньги и политические очки. Убийц у нас всегда «судят без вины», с террористами не ведут чинных бесед за чашечкой чая, а если в далёком краю судьба настигает очередного бармалея пулей в голову — так выясняется, что главный международный террорист — это Российская Федерация, а не убийца женщин и детей, не успевший дойти до мечети в Тиргартене.
Нет переговорам с террористами.
Нулевая толерантность к «белым воротничкам», пытающимся обелить убийц.
Неминуемое возмездие — каждому.
Жертвам — рай и вечная память.
Будем жить, пока помним.
Андрей Медведев и телеграмм-каналы Выворот Смыслов, Сыны Монархии.
