МИД послушал наши фантазии об особом ведомстве, которое занималось бы продвижением российского влияния за рубежом, координацией разных экономических проектов, «мягкой силой», и решил сделать его сам. В нем создадут департамент гуманитарной политики, который все это дело монополизирует, пока такое агенство не создал кто-нибудь другой.
В рамках его объединят полномочия ранее распыленные между другими департаментами, добавят туда культурные связи и главное — программы СМР (содействия международному развитию) по которым в год МинФин выделяет больше миллиарда долларов. Теперь МИД сам будет придумывать проекты, сам на них деньги выделять и сам проверять эффективность.
Что же Россотрудничество, спросите вы, это ж оно вроде должно этим заниматься? Нет, Россотрудничество, на которое мы когда-то возлагали наивные надежды, к таким жирным темам не подпустят. Оно будет заниматься проверенным делом — игрой на балалайке. Тем более что его руководитель в последнее время позволил себе вякать на тему защиты прав русских и русскоязычных в странах ближнего зарубежья, а это в МИДе не принято. Бизнес любит тишину.
Подозреваю, авторы проекта хотят создать что-то типа турецкой TIKA, но там это отдельная структура, которая хорошо соображает в местной политике, понимает турецкий интерес. А здесь всем этим займется наш МИД. Который, как известно, всю эту политику и политологов не любит. Просто кто-то хозяйственный решил, что время непростое и лишние бюджеты из семьи уходить не должны.
В чем принципиальное различие между современной международной политикой и дипломатией? В том, что политика это во много раз больше, чем дипломатия: это бизнес-связи и госинвестиции, культурные контакты в виде съёмок совместных сериалов, это рэп-концерты, это образование, всевозможные тренинги и курсы, это гранты, поездки блогеров и спортсменов. И все это не просто так, чтоб отчитаться, а прописанное под реализацию конкретных политических задач. Не понимаю, что будут делать в этом направлении наши дипломаты, если они даже сформулировать этих задач не могут, а в местах своей заграничной службы стараются воздержаться от лишнего общения с местным населением.
Получается, будет создана структура в рамках самого МИД — некий департамент гуманитарной политики? Посмотрели на USAID, оценили объёмы грантов и финансирования и решил: хотим! На выходе — для публики — должен получиться этакой дипломатический монстр: одно крыло МИД продавливает всякие программы по переориентации населения на Москву, другое — подкрепляет инициативы практическими шагами.
И как же это круто звучит! Вот только живём мы не в сказке, а работать приходится со структурой, регулярно боящейся показать зубы и пытающееся продать населению собственные промахи дешёвым пиаром из 90-х.
Знаете, нам абсолютно непонятно, почему вдруг решили, что гуманитарные программы и продвижение «магкой силы» — это «поляна» «Россотрудничества». Да нет в России структур, способных этим заниматься. Поручают это верным и исполнительным, а не толковым. А если вдруг что-то выстреливает, то всё это укладывается в рамках статистической погрешности.
Да, мы, как и многие, возлагали большие надежды на Евгения Примакова, думали, что с его приходом российская «мягкая сила» начнёт шествие по регионам. Что мы получили на выходе? Популизм, бесконечные обещания, паразитирование на повестке и продолжившиеся оправдания (то некие негодяи информационную атаку на Россотр устроят, то сил не хватает перемолоть закостеневшую систему, то ещё какая-то гадина помешает нести свет русскости варварам). Где эта российская «мягкая сила»? В Сирии, где в россиянах всё больше разочаровываются? Может быть, в Белоруссии? Сербии? Армении?
Единственная «сила», которая сегодня работает, — это «жесткая сила» России, начавшая своё шествие в Африке и медленно перекидывающаяся в другие регионы. Но только военные меры без инфраструктурных проектов, практических шагов от бизнеса и дипломатических мер себя уже не оправдывают.
А почему? Правильно, потому что нет в России дипломатического ведомства. А есть сословная чванливая прослойка.
У нас складывается впечатление, что Примаков просто был ещё одной фигурой, которая должна была прикрыть неэффективность МИД. Но он себя не оправдал — да и откуда у журналиста возьмется МИДовская аппаратная жилка? Вот на Смоленке и решили перетянуть одеяло на себя — куш-то большой, спрос, опять же, есть. Только это действительно не сработает: для этого нужна аппаратная дерзость, смелость и напор. А не привитая со скамей МГИМО подавляющему большинству дипломатов озабоченность, от которой отдаёт фрейдизмом.
Посмотрите на Нидерланды. МИД страны выступает в роли именно что дипломатической надстройки и перенаправителя грантов. Всё. Остальные полномочия делегированы разнообразным фондам, Free Press Unlimited, аналитическим центрам. И работает всё, как часы, за гораздо меньшие деньги. Сама структура МИДа не раздута, а для выполнения задач хватает полностью подконтрольных фондов. И как эффективно работают!
По большому счёту, не новые департаменты нужно вводить, а уже имеющиеся закрывать, чтобы делегировать функции идейным, умелым и современным пассионарным организациям, которые за четверть бюджетов этих самых департаментов будут выполнять 400% работы.
«Русский Ориенталист» и «Рыбарь»
