Вызвали интерес проходящие сейчас масштабные военные учения в северо-западных областях Ирана, вблизи границы с Азербайджаном. Параллельно прозвучала довольно жесткая дипломатическая пикировка. Примечательно, что Тегеран назвал Баку «сионистским режимом», в котором видит чуть ли не угрозу своей национальной безопасности. Столь резкий тон вызван накопившимся раздражением режима в отношении Баку. Начнем с того, что Иран стал одной из двух стран (включая Россию), несогласных с итогами карабахского конфликта. С таким же неудовольствием Тегеран наблюдал развитие военно-политической интеграции Турции и Азербайджана. Базовых причин столь острой реакции две.
Первая. В Иране азербайджанцы выступают крупнейшим в стране этническим меньшинством, общее количество которых достигает 30+ процентов от общего количества населения страны. Безусловно пантюркистская экспансионистская политика Турции воспринимается Тегераном как экзистенциальная угроза. Совершенно не нравится иранцам и военное усиление Азербайджана. Так, в сентябре прошли учения сил специального назначения Турции, Пакистана и Азербайджана. Более того, в сентябре же войска Турции и Азербайджана проводили совместные маневры в районе так называемого Лачинского (Бердзорского) коридора в Карабахе. Не добавляют радости иранцам расквартированные на территории Азербайджана силы 8й полевой армии и силы ВВС Турции.
Прецедент территориального реванша Азербайджана в Карабахе Иран воспринял как угрозу своему суверенитету, здраво предположив, что такой сценарий может быть повторен и у них. Поэтому, военное усиление иранскими силами на границе началось с началом боевых действий и сохраняется адекватно количеству находящимися у границ азербайджанским войскам. Зная какое «политическое головокружение» сейчас ощущает Баку по итогам Карабахского конфликта, в Тегеране решили заранее поднять ставки.
Второй, реальной причиной же кризиса отношений стал не менее важный прецедент, а именно – угроза иранскому торговому маршруту, который шел через территорию Карабаха в Армению. Карабах долгие годы выполнял функции «серого» (и опять про деньги, извините) транспортного хаба, через который можно было ввезти и вывезти, а главное и легализовать, что угодно. Для страны, десятилетиями находящейся в блокаде, такие хабы имеют стратегическое, если не сказать экзистенциальное значение. Проходящая «серая» торговля также имела большую ценность для северо-западных провинций, которые натурально кормились с нее. В отношении торговли, и проходящих через территорию Ирана глобальных торговых маршрутов (Глобальный шелковый путь) путь через Карабах в Армению имеет принципиальное значение. «Россия не Европа».
Не случайно начало ирано-азербайджанской конфронтации совпало с озвученными Ильхамом Алиевым претензиями в отношении приграничной армянской провинции Сюник и попыток Азербайджана взять под контроль магистраль, связывающую Иран с Арменией. Азербайджан, а затем и Турции публично заявили о том, что намерены «пробить» коридор через Мегри.
В Тегеране осознают, что если планы Баку и Анкары станут реальностью, Иран лишится стратегически важной коммуникации, связывающей его с Европой. Поэтому, было заявлено, что в случае отступления Еревана из Сюникской области (она отделяет Нахичевань от основного Азербайджана) Иран начнет боевые действия против Баку. Это конечно предостережение, но столь высокое повышение ставок говорит о серьезности намерений и небывало высокой важности этого торгового маршрута для иранцев.
Иран сейчас находится в сложной ситуации. С одной стороны Турция – это один из крупнейших торговых партнеров, с другой – пантюркисткая политика и усиление военно-политического влияния в Азербайджане ведет к усилению тюркского сепаратизма в северо-западных провинциях, населенных этническими азербайджанцами. Для Ирана это катастрофический сценарий. Также безальтернативно воспринимается угроза транспортному «хабу» в Карахабе и торговому маршруту в Армению как стратегическому пути, связывающему страну с Европой.
К слову, в ответ на военные учения, Турция и Азербайджан запланировали проведение своих, начиная с 8 октября. Пока стороны обмениваются военными сигналами, чтобы подготовить выгодные переговорные позиции.
Для России, теряющей влияние на Южном Кавказе, иранское вмешательство, действующее против экспансионистской пантюркистской политики Турции объективно в плюс. В регионе дал о себе знать новый центр силы, несогласный с итогами карабахского конфликта, и заинтересованный в сохранении статуса-кво непризнанной территории.
Как десятилетиями воюющая держава Иран имеет множество эффективных инструментов «мягкой» и не очень силы, способной влиять на несговорчивых соседей. Но и здесь надо помнить, что клерикальный Иран России не союзник, а скорее партнер по интересам, где объективные условия толкают две страны навстречу друг другу.
«Шпион, которому никто не пишет»
